Act 3 - Thar's Secret - Ruins of Despair

[Nazos The Hathran]

Группа покинула Мелваунт, отправившись в земли Тара, чтобы попытать счастья второй раз в поисках чародея Старага. Один из стражей на городских вратах в пурпурном плаще, придерживаемом серебряным кругляшом кокарды, с символом якоря, пронзенного мечом, узнав нашумевшую троицу, крикнул им в спину.
- Дерзните!.. и остерегайтесь! Хах!
Эти слова мрачным предостережением повисли над группой, словно кто-то занес над ними молот судьбы. Предчувствие надвигающейся бури не оставляло героев в течение всего пути.

Позади остались неприветливые стены опасного города работорговцев. Его темный силуэт виднелся далеко на многие мили в округе, а Глистерский тракт уводил дальше в неприветливую и опасную пустошь. Но с дороги придется свернуть, покинув спасительную путеводную ленту булыжника.

Непрекращающиеся дожди развезли грунт вне тракта, сделав почти невозможным отыскать не заболоченное место, чтоб разбить палатку Рэна на привал или на ночь. Заросли голуболистника покрылись сапфировыми ягодами, предавая ландшафту фантастическую и нереальную картину. К границам Тара искатели приключений подступили в середине дня. Они заметили, как сильно изменилась пустошь с началом сезона дождей. Оно представляло собой черную заболоченную землю с размокшим торфяником. Кое-где из-под земли выбивались белесые камни известковой породы. Запах гниения повис над усеянным синими листьями болотом, смешиваясь с туманом и представ тошнотворной завесой белесой пелены. Эирин придется сильно постараться, чтоб и в этот раз не привести группу в неизвестность.

Болотистая местность объяснялась тем, что глиняная земля Тара вперемешку с камнем располагалась ниже уровня моря. Состав грунта не позволял жидкости уходить под землю, а рельеф вогнутой чаши – стекать вода в море. Потому гниющие растения образовывали мерзкую жижу торфа под собой.

Осеннее болото не оставалось безжизненным в холодный осенний сезон. Отцветал вереск, если собрать который можно будет продать алхимикам как составную часть лекарственных настоек. Мелкоперистый багульник можно продать кожевникам и парфюмерам. Раскидистый, приземистый и мало приметный глазу хамедафне лучники, отравители и убийцы используют для создания нейротоксичного яда. Кочки пушицы среди луж, венчаемые белыми пуховичками - ее стебли хорошо скупают изготовители фитилей и трута. Шейхцерию тонкую и с неприметными желтыми крестовидными плодами особенно ценят лизардфолки за горьковатый вкус.

Вдалеке виднелись черные силуэты горного хребта гор Гейлена, отделяющего Лунноморье от Васы. На фоне черноты хребта красиво смотрелись красные ягоды клюквы среди мха, поляны из синей голубики и янтарные соцветия ягодок морошки – растения, обладающего потрясающими лечебными свойствами. Время от времени попадались участки с известняковыми пластами, вырывающиеся из-под земли и поросшие невысоким золотолистым березняком или голуболистником. Под березками встретился гриб - весьма ядовитый млечник, которые нередко используют как приправу.


http://youtu.be/60aLD2kDK90 - музыка.

Прошло два дня и наступила ночь, как отряд вступил на тракт. Туманы удушали, а по черному ночному бархату небосклона всходила неполная Селуна. Огонь костра весело плясал, разгоняя сырость, отгоняя холод и возвращая частичку тепла и радости. В котелке варился супчик. В ночи кликал лунь, бегали грызуны и шумели не заснувшие перед зимним сезоном комарье, квакали жабы и суетились в мутной воде разные твари. По сапогу нет-нет и пробежит паук. На Селуну взвоет волк или пробежит кролик, спасаясь в болотах от недремлющей лисицы. К утру охота закончится, а завтра светилу добавится частичка недостающего полумесяца. Пока же лунная богиня создательница рассыпала по темному плащу сестрицы ночи алмазного порошка, выложив молочную сияющую пелену из вековечных звезд. Они ярко сияли в свете безоблачных небес, а туман все не рассеивался, скрывая от взгляда сиятельных особо путников, коих терзали разнообразные мысли. Среди болотных трав зажгли брюшки светлячки, маяками повиснув невысоко над землей.

Никто не знал куда идти. И Эирин не была уверенна, что правильно ведет друзей к затерянным руинам.

\\\ посмотрела у вас при себе, есть все необходимое.
\\\ движение с половинной скоростью
\\\ собственно, напишите немного рефлексии и я запущу сюжет

[Armelin]

Полуэльфийка мысленно поздравила себя с тем, что наконец-то сбежала, вырвалась из холодного плена Мелваунта, похожего на каменный монолит надгробной плиты. Как можно спокойно жить в городе, где дома стоят стык в стык, и практически нет деревьев? Если бы не чрезмерное любопытство, забросившее её сюда, она бы ни за что не переступила границу города.

Несмотря на веселый пляшущий огонек и мелкую снующую туда-сюда живность, Эйрин не покидало состояние тоски. Внутри нее таилась и все больше разрасталась мысль о том, что она поступила неправильно и несмело. Ведь тогда в таверне охотница решила, что лучше не связываться с работорговцами, да и слова Рэна были довольно убедительными. Оно и понятно, у боевых жрецов свои методы борьбы, и тихая слежка да еще без кровопролития не связана с ними. Но ведь они могли хотя бы просто попытаться или подумать, прежде чем так резко отказываться от этого задания. У Афинянина были благие намерения, да и девушке нечуждо было знать, что такое заточение, пусть и недолгое. Но нависающая недосказанность сеяла недоверие, хотя мотивы были понятны. В Мелваунте вообще лучше не светиться и не болтать лишнего. Этот опасный город, казалось, способен уничтожить любого, кто не играет по его правилам. И это называется оплот цивилизации? В дикой природе таких мерзостей, что творятся в городах, нет.

Полуэльфийка чувствовала, что не так это все должно было произойти, и чувство вины за свою нерешительность она ощущала все острее с каждой пройденной милей. Да и странная похожесть их нанимателя с Беном никак не выходила из головы...

Вероятно, спутники могли заметить беспокойное поведение Эйрин. Это выразилось и в более резких движениях, и постоянно бегающих взглядах с одного спутника на другого, пока они не остановились на привал. Она будто пыталась поймать чей-нибудь взгляд и завязать разговор. Тем более что в голове был такой кавардак, и хотелось избавиться от лишних угнетающих мыслей. Полуэльфийка вытянула ноги, и наблюдала за танцующим пламенем, стараясь не выдавать своего волнения. Ведь нужно вселять уверенность в спутников, иначе путешествие может окончиться крайне печально.

Изредка поглядывая на хельмита и вора, девушка наконец решилась начать, а точнее продолжить прерванный тогда в таверне разговор с Рэном. Может ей немного полегчет, но полуэльфийка уже не была в этом уверена. Но держать это в себе уже было просто невозможно.

- Рэн, я тебя обманула... - Эйрин на миг показалось,что эта короткая фраза отгремела на всю пустошь, хотя голос у девушки слегка дрогнул и был тих. Сознаваться было крайне тяжело.

[Silent]

Вот и подошел к концу второй день пути. Тяжелого пути, надо сказать. Но, верил уставший клирик, пути верного и угодного богу его. Пути, ведущего к соблюдению договоренности, к которой больше месяца назад пришли новоприбывшие в Мелвонт авантюристы и господин Стараг.

Кто-то может сказать, что хелмит слишком серьезно относится к данным обещаниям, как к своим, так и к чужим, что он даже несколько фанатичен в их исполнении. И отчасти будет прав. Рэндал действительно верит, что раз данное слово должно быть сдержано. Но любой ценой ли? Нет, вопрос цены для клирика Хелма остается открытым. И чтобы этот вопрос не ставал ребром, нужно трезво оценивать свои возможности и не принимать необдуманных решений. Как, к слову, Рэн и поступил во время недавней встречи с человеком, назвавшимся Афинянином.

Афинянин. Снова вспомнилось это имя. И ассоциировалось оно у хелмита отнюдь не с предложенным немолодым мужчиной делом и не с отказом ему в помощи. Ассоциировалось оно с Беном, который был так похож на Афинянина, хотя и моложе годами, и который очень старался делать вид, что не замечает этого. Но почему Бен поступал так – Рэндал не знал, и не собирался спрашивать об этом Рапиру. По крайней мере, пока. Рэн вообще не очень любил лезть к людям в душу, не любил расспрашивать их о личном и не любил приставать к ним со своими поучениями. Если Бену понадобиться помощь советом или делом, у него есть язык – скажет. Не скажет, значит, и проблемы нет. Но первым с вопросами об Афинянине клирик не подойдет. И кто знает почему? Может, хелмита действительно не очень заботит личная жизнь окружающих его людей, а может, он просто не хочет, чтобы окружающие начали задавать ему такие же вопросы в ответ?..

По той же причине Рэндал в свое время старался не очень-то расспрашивать и Эйрин относительно ее свадьбы, реликвий Верленов, а также случившегося тогда в пещере. Рэн был благодарен девушке за те реликвии не меньше самих селунитов, он даже пытался отдать ей свою долю награды, но упрямая полуэльфийка решила показать свой нрав, наотрез отказавшись принимать деньги, оставив клирика наедине с его непонятным чувством вины и долга.

Сейчас, сидя у костра где-то в глубине Тара, кишащего всевозможными опасностями, Рэндал чувствовал себя спокойней, уверенней и... живее, чем за стенами не очень-то приятного ему Города Мечей. Клирик неспешно натачивал свой меч, бормоча про себя простое правило, которое часто повторяли наставники в храме: «Заботьтесь о своем оружии, чтобы оно могло исполнить свое предназначение, когда это потребуется». При этом хелмит время от времени озирался по сторонам, или просто прислушивался – быть всегда начеку не просто правило и догмат Хелма, для Рэндала это становилось способом жизни.

Прислушиваться-то прислушивался Рэн, но ожидал он услышать скорее крадущегося врага, чем неожиданное признание Эйрин, от которого клирик замер и несколько мгновений просто смотрел полуэльфийке в глаза.
– Что? – в голосе хелмита слышалось удивление. – Когда? И в чем ты... обманула меня?

[Armelin]

Было тяжело испытывать на себе удивленный взгляд хельмита. Хотя, с другой стороны, какой еще можно было ожидать реакции? Ровно такую же она наблюдала у своего наставника. И в тот момент ей хотелось провалиться под землю, ведь ответом на все была его понимающая улыбка. Он ее простил. Но данное в прошлом слово Эйрин нарушила, обманув друга в том злосчастном пиратском лагере.

Стоило сказать эту короткую фразу и все остальные слова будто застряли в горле. Продолжить свое небольшое искупление оказалось еще сложнее, чем просто начать. А ведь думала она совсем иначе. Ее взгляд устремился к пламени костра, который все так же весело трескал и разбрасывал обжигающие искры по ветру. С минуту полуэльфийка просто сидела и пыталась подобрать нужные слова, и все больше нервничала. Наконец собравшись с нужными мыслями, девушка продолжила.

- Мне, наверное, не стоило этого говорить... - Эйрин понимала, что это признание вселит в Рэна еще большую вину за произошедшее, но правда рано или поздно раскроется, и пусть уж лучше он узнает это от нее, чем от кого-то другого, - Я тебя обманула, когда согласилась на то проклятое венчание, - полуэльфийка тяжело вздохнула, вспоминая события прошлого, - Он меня заставил это сделать в обмен на реликвии... Правда я до сих пор задаюсь вопросом, зачем ему это надо было. - Девушка закрыла глаза и ее лицо приобрело еще более грустное выражение. Последующая реакция Рэна не внушала ей спокойствия.

[Nazos The Hathran]

*флэшбэк*

Бен хороший парень, которого улыбается леди Фортуна. Он не черств сердцем, но и не герой. Что может одинокий бретер противопоставить чужому городу в недружелюбных землях? Ничего. Можно шаг за шагом, медленно и постепенно превратиться из бродяги прерий в местного заправилу. Но какова цена? И есть ли желание бросить свободную жизнь? Плетению интриг необходимо уделять много времени. Как только начнешь – выйти из игры без последствий уже нельзя.

На эти вопросы отвечать не барду из Ивнингстара, но есть нечто, о чем стоит упомянуть в этом рассказе.

До отъезда в пустошь, Бен прошелся по городу. Он высматривал беспризорных детей и наиболее нуждающихся взрослых: нищих, воришек, попрошаек, калек. Золота Верленов для одного Рапиры оказалось много, зато в этом мире было полно более нуждающихся в милосердии. Нет, отдавать монеты воришкам не лучший выбор, но можно ли отличить одного от другого страдальца, если с первого взгляда это незаметно? И не все они плуты. Была в Мелваунте еще маленькая церквушка Ильматера, содержащая при себе приют для бродяг и целительный зал. Не слишком популярное место у жителей города, более привыкших к Ловиатар, Бейну и прочим злым божествам, но вполне достойное, чтоб большая часть подаяния Бена осела именно в нем. Наставник Сеймур выглядел человеком честным, чтоб доверить ему богатую награду за спасение благородных простофиль.

\\\ Ден просил ему написать этот эпизод. кол-во денег, ушедших на подаяние - на усмотрение игрока. не забудь вычесть их.
\\\ можно списать еды за два дня пути

[Silent]

Пока Эйрин тянула время, очевидно не зная как лучше продолжить разговор, Рэндал успел обуздать свои эмоции. Клирик проследил за взглядом полуэльфийки до костра, и какое-то время тоже смотрел на пляшущий огонь, постепенно успокаиваясь и восстанавливая самоконтроль. Не зная, о чем пойдет дальше речь, Рэн начал прокручивать в голове события прошлого, вспоминая то один, то другой эпизод из их жизни, и стараясь подготовить себя к дальнейшим словам охотницы. Хелмит не желал снова продемонстрировать слабость, выказав свои истинные эмоции.

Когда Эйрин заговорила, Рэндал уже сидел, напялив свою «защитную маску» бесчувственности и безразличия, и лишь глаза могли выдать служителя Хелма. Но он не отводил взгляда от глаз лучницы, и на этот раз в его взгляде читалась только внимательность, концентрация и ничего больше. Ни удивления, ни разочарования и ни сострадания – все это хелмит спрятал в глубине души, не позволяя лишним эмоциям вырваться наружу.

Дослушав признание Эйрин до конца, Рэн какое-то время просто сидел, смотря в землю, а затем, будто неожиданно вспомнив о лежащем на коленях оружии, взял меч обеими руками и, поднес его к своему лицу, начал изучающее рассматривать лезвие. Казалось, сейчас хелмита интересовал исключительно его клинок.
– И... – наконец заговорил Рэндал, положив оружие обратно на колени, но все также продолжая смотреть на него, – ...ты это сделала только из-за реликвий? Или было что-то еще? – клирик уже знал ответ, но хотел услышать его из уст Эйрин.

[Nazos The Hathran]

Сырость, дожди и болото плохо сказывались на доспехах и оружии. Как и в прошлый раз после путешествия в Тар вооружение придется долго и упорно отчищать от ржавчины, которая росла буквально на глазах.

Рэн был довольно странным жрецом... Ни наставлений, ни поучений, ни каких-либо пояснений о том, почему все-таки Хельм? Для защитника слабых жизнь искателя сокровищ - довольно странный выбор. Что на это скажет Бдительный?

[Armelin]

Наблюдая за действиями клирика, Эйрин не могла понять, что он чувствует. Это ледяное спокойствие и безразличие с его стороны понемногу начинало выводить ее из себя. Она ожидала увидеть хоть какую-то реакцию на свое признание, будь то злость, обида, разочарование, любая из них была бы полуэльфийке понятна. Но хельмит был подобно бесчувственной мраморной статуе. У нее создавалось впечатление, что Рэну абсолютно все равно, что она говорит. Или он ожидал это от нее услышать? В этот момент полуэльфийка жалела, что не умеет читать мысли. Ну что же, тогда она могла лишь надеяться, что избавится от этого душевного груза, а его это не будет сильно волновать. Так даже лучше для всех. Не спорить же с ним, в конце концов?

Девушка резко дернулась и встала. Ей на мгновение захотелось что-нибудь сделать, а не просто сидеть и тупо пялиться на огонь, испытывая при этом самые неоднозначные эмоции. Да, она высказалась, но долгожданного спокойствия пока не наступало, что удручало еще больше. Отвернувшись от спутников, лучница помассировала лоб, как будто этим простым движением могла отогнать нахлынувшее напряжение, и коротко ответила на вопрос Рэндала.

- Было, потому что иначе бы мы тут не сидели и не разговаривали... – Эйрин не знала, стоит ли вообще говорить о том, что и так всем могло быть понятно.

[Nazos The Hathran]

Среди тумана поплыл желтоватый свет огонька в шестидесяти-семидесяти футах от лагеря путников. Он медленно двигался на северо-восток, словно кто-то осторожно ступал с кочки на кочку, стараясь не утонуть в болотной воде темной ночью. Огонек был слаб и издалека казался не сильнее свечи. Возможно, так и было. Эирин знала наверняка лишь то, что халфлинг Уилблин из магазина то ли наобум отметил им расположение руин, то ли жестоко посмеялся над искателями приключений, надеясь обобрать их и отправить на верную смерть, а может и преподать урок, что нечего тревожить старые тайны пустоши. На мили вокруг не было ничего, чтобы напоминало искомое авантюристами подземелье.

[Silent]

Сложив меч в ножны, Рэндал еще какое-то время сидел, не поднимая головы и смотря невидящим взглядом в землю. Клирик переваривал услышанное. Его учили никогда не жертвовать другими ради себя, а сейчас получается, что он, чьим долгом всегда было служить и защищать, пожертвовал Эйрин, собственноручно обвенчав ее с пиратом, ради спасения своей шкуры и сдержания своего дурацкого обещания. И не важно, что Рэн не знал о неправдивости слов полуэльфийки, разве незнание закона освобождает от ответственности? «Нет» – ответил бы любой служитель Тира, буде тут находился таковой. Вот и незнание о вранье охотницы не отменяет того факта, что Рэн, так или иначе, нарушил один из догматов Хелма.
Или все это лишь эгоистические, притянутые за уши домыслы глупого жреца, не понимающего, что только так, солгав прямо в глаза, Эйрин могла спасти их всех от незавидной участи? А что могло случиться, знай тогда клирик правду, и гадать не стоит...

Крепко зажмурив глаза, хелмит попытался отогнать горькие мысли и довериться зову своего сердца.
– Я... – решил сразу начать говорить Рэндал, пока его вновь не накрыли странные мысли. – Я, наверное, должен еще раз поблагодарить тебя. И на этот раз не только за наше спасение и за возвращение реликвий, – бросив быстрый взгляд на отвернувшуюся полуэльфийку, клирик замолчал, понимая, что следующие его слова будут звучать, как минимум, странно, но они были правдивы, и не сказать их будет не лучше, чем солгать. – Я должен поблагодарить тебя и за то, что ты тогда обманула меня. Не сделай ты этого, и мы бы сейчас, как ты правильно выразилась, «тут не сидели и не разговаривали». Но... – «...смогу ли я теперь доверять тебе?..» – пронеслось в голове. Рэн нахмурился от неожиданной мысли, его взгляд становился холодным. Тоже встав, клирик сделал шаг вперед. Когда хелмит заговорил, его голос звучат жестче, чем до этого, и чем ему хотелось бы. – Но больше никогда так не делай. Слышишь? Никогда.